№03 2016 г.         

Обыкновенный мужик

История эта произошла столь недавно, что мы вынуждены скрыть имена лиц, принимавших в ней непосредственное участие.

Итак, главный герой ее – Дмитрий Петрович – солидный мужчина средних лет, состоятельный и вполне преуспевающий житель современного мегаполиса. И постигло его частое для наших времен бедствие – болезнь, по-современному называемая «депрессия», а по-православному – «уныние».

Уныние – это когда нет радости, а без радости ни один человек выжить не сможет. Это когда надоело все на свете, и успехи на работе – неинтересны, и с женой говорить – нервов не хватает, и солнце не светит, и трава не зеленая… все не так.

За недолгое время Дмитрий Петрович дошел до такого состояния, что готов был на любые невероятные поступки – только бы жизнь вновь обрела утраченный смысл.

Тут-то и встретился он с одним давним знакомым.

– Депрессия? Ну и что? Ты съезди-ка к старцу N… Как не знаешь? Да тебе за сутки туда-сюда можно обернуться, к нему же вся Россия ездит… и как рукой снимет твою депрессию. Благодать там…

К сугубо верующим герой наш никогда не относился, так – пару раз в год захаживал в храм за компанию. Свечки ставил. Но поскольку готов он был на все – лишь бы вздохнуть после месяцев беспросветной тоски – решился ехать.

Мало ли, вдруг да и впрямь поможет?

Прибыл Дмитрий Петрович в указанный ему населенный пункт погожим летним деньком на катере, ступил на берег с тоскливым недоумением в душе. Невзрачные деревенские домишки вокруг не пробуждали в нем совершенно никаких ностальгических чувств, волны надоедливо накатывались на покрытые мхом камни.

И впервые заплескалась в изнывающем от тоски сердце здравая мысль: «Зачем я приехал? Жизнь везде одна и та же. Перемена мест не излечивает от грусти».

Побрел Дмитрий Петрович по деревенской улочке, собака какая-то привязалась, гавкает, мерзко все это. Люди какие-то рядом идут… Прислушался к разговору – надо же, к тому же старцу N, и тоже издалека!

Ладно, хоть посмотреть, кто такой, раз уж приехал.

Домик хваленого старца оказался прямо напротив кладбища, что оптимизма Дмитрию Петровичу не добавило нисколько. Он постоял у забора, с недоумением наблюдая, как все подходят и подходят люди с такими яркими глазами, с такими лицами… С такими лицами только встречи с чудом ждать можно. Оставалось удивляться массовому сумасшествию этих вполне цивилизованных на вид людей.

Дмитрий Петрович сумасшедшим не был и поддаваться настроению толпы не собирался. Поэтому, даже когда из дома вышел очень старенький седенький старичок и люди стали подходить к нему под благословение, и старичок что-то говорил и пел, – ничто не дрогнуло в сердце современного благополучного человека.

Он опять с недоумением смотрел вокруг, и та же мысль кружилась: «Зачем я приехал? Такой же человек, как и все мы. Старый, седой. Ну в подряснике. Ну с людьми говорит... поет даже. Обыкновенный мужик. А мне-то наобещали… как рукой снимет! Смотрю на него – и не снимает. Обыкновенный…»

И вправду ничего необычайного в старичке не было. Серый подрясник в заплатках, стоптанные обрезанные валенки – хотя было тепло, белые реденькие волосы, падающие на плечи. Непонятной оставалась причина массового сумасшествия – и старичок был самым обыкновенным, и слова подходящим к нему людям говорил самые обыкновенные:

– Только вы водки не пейте и табак не курите. Дело начинаете: Господи, благослови! Когда работаете: Господи, помоги! Закончили: слава Тебе, Господи!

И стоило ради общеизвестных истин с такими лицами ждать старичка?

Старичок побежал в храм, быстро-быстро мелькая валенками по траве, и народ тоже потянулся на службу. «Раз приехал – стоит зайти», – решил и наш герой, в глубоком унынии вошел в убогий деревенский храм, оглядел примитивное убранство – домотканые коврики и букеты с огородов у икон.

«Обыкновенный храм… и обыкновенный мужик», – снова подумалось ему, когда старичок вышел на амвон в старом священническом облачении и больших очках на носу. Службу Дмитрий Петрович прогулял – зашел в магазинчик, посидел на берегу.

«Зачем я приехал? – черное облако в груди клубилось и вспухало, и ничто не могло изменить это. – Обыкновенный мужик… зачем я приехал? Я, современный цивилизованный человек, поверил в бабские сказки».

Когда Дмитрий Петрович зашел снова в храм – через двадцать минут должен был подойти вечерний катер и увезти его, – служба уже закончилась.

Батюшка снял старое облачение и большие очки, шаркающей походкой вышел из алтаря… и неожиданно быстро прошел через весь храм к Дмитрию Петровичу, стоящему у входа.

Остановился, выпрямился внезапно и глянул сверху вниз на почему-то оробевшего современного человека… и сказал совершенно невероятную фразу:

– Ну… поговорим по-португальски?

Дмитрий Петрович сглотнул, понял, что имеет дело с ненормальным, и ответил:

– Что Вы, я не умею…

Он вправду не знал португальского языка.

– Тогда по-французски…

– Я и французского не знаю! – искренне возмутился Дмитрий Петрович.

– По-немецки? По-гречески? Поитальянски?

Дмитрий Петрович только отрицательно мотал головой, чувствуя себя совершенно по-идиотски.

Тогда батюшка разочарованно пожал плечами, отвернулся, шагнул прочь… и, обернувшись вдруг, со вздохом сказал замершим прихожанам:

– Ну и о чем с ним говорить? Обыкновенный мужик…

Р.S. У Дмитрия Петровича больше нет депрессии…

Василий ПОЛУШКИН,
г.Тюмень