№08 2015 г.         

Праздник Успения Пресвятой Богородицы в духовном созерцании митрополита Вениамина (Федченкова)

В наши дни, когда церковная жизнь возрождается, многие люди, даже постоянно посещающие богослужения, часто не имеют ясного понятия о том, что происходит в церкви, каков смысл тех или иных таинств и служб. Между тем понимание этого совершенно необходимо для нашей духовной жизни. Богослужение – это тоже богословие, потому что оно основано на духовном опыте, а духовный опыт дается более всего в молитве. Публикуемые отрывки из размышлений замечательного духовного писателя XX столетия митрополита Вениамина (Федченкова) (1880-1961) о празднике Успения Пресвятой Богородицы (28 августа по новому стилю) помогут современному христианину глубже и сознательнее участвовать в церковном богослужебном чествовании таинственных торжеств этого великого двунадесятого праздника, заканчивающего собой череду больших праздников уходящего церковного года.

Праздник Успения установлен с древних времен. О самом вознесении с телом Богоматери, кроме святого Дионисия [Ареопагита], упоминает еще святой Мелитон, епископ Сардийский (II в.). А о празднике Успения говорят уже блаженные Августин и Иероним (IV в.). Блаженный Иероним свидетельствует, что на гробе [погребальной пещере] Богоматери выстроен был храм в честь Ее уже в IV веке, по преданию, святой царицею Еленою [равноапостольной, матерью императора Константина Великого]. Сам Иероним говорит, что этот день несравним с памятью других святых, ибо «Спаситель всех Сам во всей Своей славе с радостью встретил и вселил Матерь Свою с Собою».

В V веке патриарх Иерусалимский Иувеналий ссылается на факт вознесения Божией Матери, как на «древнее и истиннейшее предание». Поводом к сему было следующее событие.

Император Маркиан (430-457) был женат на благочестивой сестре бывшего до него императора – Пульхерии. Она создала знаменитый храм в Царьграде, во Влахернах [северо-западный пригород Константинополя на южном берегу бухты Золотой Рог, одно из мест особого почитания Пресвятой Богородицы], в честь Богородицы. И оба они хотели украсить его чем-либо особым. До них дошли смутные слухи, будто в храме Гефсиманском лежит живоносное тело Богородицы. Цари передали патриарху свое желание видеть мощи сии в Царьграде.

Вот на это и отвечал святой Иувеналий. Его рассказ, приводимый святым Иоанном Дамаскиным, и лежит, в сущности, в основе церковного учения о Богородичном Успении. Там упоминается и об отсутствии Фомы при погребении. От себя святой Иоанн Дамаскин добавляет, что во Влахерны был тогда перенесен ковчег с пеленами Богородицы.

В VII веке говорились проповеди на Ее праздник.

А в VIII веке святой Косма Маюмский и святой Иоанн Дамаскин написали Ей каноны.

Полезным считаю описать икону или, лучше сказать, изображение Успения Божией Матери <…>. Иконопись дополняет иногда и богослужение: она – живое предание. Вверху полукружие изображает Небо.

Два ангела «отворяют врата» туда; так поет и Церковь: «Ангелы, возьмите (откройте) врата небесныя». Там, за раскрытыми вратами, виднеются сонмы ангелов.

По небу отовсюду несутся на облаках святые апостолы по одному.

Вдали город Сион, или Иерусалим. В окнах дома видны печально склоненные фигуры: плачут об умирающей Богородице.

На левой стороне изображения группы мирян: мужчины, женщины, молодые, старцы… Стоят обособленно, не смея приступить к одру Пречистой. Они дивятся смерти Ее, то есть тому, как Она может умереть, Матерь Бога Сына?

Когда я все это рассматривал, вошел профессор археолог и добавил мне еще многое, что пишут на иконах Успения. Именно:

– Явление Божией Матери архангела Гавриила с райской ветвью, извещающего Ее о «премирном Ее отшествии».

– Следующая часть: Богородица, получив это желаемое откровение, молится.

– Далее: Она собирает знакомых вдов и делит им Свои одежды.

– Апостолы явились к Ней раньше кончины. Она, собравшись с силами, садится на одре, – а они стоят, – и ведет с ними последнюю беседу и дает завещание похоронить Ее в Гефсимании, где Сын Ее страдал до кровавого пота.

– В это время является Сам Христос; и Она, уже снова лежа на одре, просит Его, как Сына и Бога, принять дух Ее. И безболезненно кончается.

– Господь держит в руках Своих спеленутую душу Ее: знак рождения в новую жизнь. Ангелы держат пелену большого размера, чтобы на ней, как на престоле, вознести Ее в Царство Божие, в рай.

– Потом, при возношении Ее на Небо, является апостол Фома, опоздавший на погребение; и Она снимает с Себя пояс во уверение его и вручает его Фоме.

– Апостолы потом несут Ее в Гефсиманию. Кругом – ангелы в виде воинов: строгие, как строгими бывают ответственные конвойцы; в руках их – высокие копья с наконечниками: точно они никого не подпускают ко гробу Ее.

– А далее – дерзнувший коснуться одра евреин Афоний; ангел отсек ему руки и вкладывает меч в ножны.

– Направо, у конца изображения, группа апостолов, уже без гроба Богоматери; и впереди них – апостол Фома показывает пояс другим.

– Они, – теперь все двенадцать, – удивленные, стремятся к могиле, но гроб уже пуст. На земле уже нет Ее!

На иконе Успения святого митрополита Петра [Московского (+ 1326), по совету которого построен Успенский собор Московского Кремля] апостолов, каждого по одному, поддерживают по ангелу: кого за руку, кого под спину, – им все это совершенно легко! И они указывают на гроб Богородицы.

В середине, выше даже Господа, только что взявшего в руки Свои душу, Ее несут ангелы сидящей на престоле, который они поддерживают той большой пеленой. А их ожидают ангелы с отворяемыми вратами в рай. Как все это умилительно и поучительно!

Успение Божией Матери иногда называется «второй Пасхой». Эту мысль мне пришлось впервые вычитать из Афонского листка на Успение.

И действительно, здесь много общего: само Воскресение Господа и воскрешение Божией Матери; и то, и другое совершилось на третий день по кончине; и тогда, и при Успении не было апостола Фомы: при первом явлении Воскресшего и при кончине Богородицы; а потом он прибыл, и через него открылось воскрешение Ее. И прочее.

Но конечно, – в смысле благодати праздника, – разница великая. Если там мы испытывали «веселую благодать», если первым словом Воскресшего Господа мироносицам было: «Радуйтеся!» и прочее, то другой такой радости быть не может!

И у меня ее тоже не было сначала. Но зато была иная благодать, и даже не одна, не один дар Божией Матери. О них я и скажу.

Первая благодать была – мир на душе. И этому даже соответствовала сама природа: чистое бирюзовое небо, ни одного облачка, яркое солнце, легкий ветерок немного освежал… И думалось о будущем рае, Царстве Небесном…

Но тотчас вставала другая память: о необходимости спасения. Вера, молитва, борьба за спасение души… Грехи, леность, недостоинство… Суд Божий… И этот дар благодати – преимуществовал пред первым… Да, так было и в богослужении: мне слышалось слово «спасение». И думал я: может быть, Матерь Божия потому и не дает благодати радости, что мне, грешному, нужнее иное: спасение! Несомненно! Сначала это – важнее.

Так прошла всенощная и литургия в праздник. И я уже на этом успокоился: и это – великая милость от Богородичной славы! Как вдруг, и совсем неожиданно, пришла третья благодать, но уже к вечеру. Дело было так.

…Зазвонили к вечерне… Я пошел в церковь… В храме – тишина… Старый о. П. зажигает лампадку… Слепец А-й уже здесь: он всегда приходит ранее всех… И более – ни души… Народ после литургии свалил; и к вечерне уже никто из селений не пришел. Только одна женщина, чем-то расстроенная, скорбная, была в храме. Оказалось, она чем-то болеет и просила возложить на нее священные «халины» (облачения)… Я наложил… С верою пришла и тотчас же ушла, не дожидаясь вечерни.

…Какой хороший символ нам: мы все больны духовно и все нуждаемся в духовном лечении (спасении) одеждами помощи Божией, «халинами» Богородицы… И от этого сознание своей греховности должно было, казалось, углубляться еще больше… Братия еще не собралась…

Я наложил на себя епитрахиль и начал вечерню…

И вдруг ощущаю на душе, что в меня входит радость праздника.

Так хорошо! Так хорошо! И никто этого не знает. А у меня радостно! И тотчас пришли мысли: «Вот когда пришла благодать третья…» Но уже к вечерне лишь… И не ждал я ее – сама она пришла.

И пришла тогда, когда суета праздничная спала и водворилась тишина. Благодать же Божия не любит «молвы»… И если мы хотим благодати, то уже ни о чем человеческом помышлять не должны… И всю вечерню я был в тихой радости… Но она пришла как дополнительная к первой, и особенно – ко второй, главной: к мысли о спасении.

Уже не раз приходилось замечать, что нередко в отдание праздника благодать дается больше, чем во все дни попразднства; а иногда – и больше даже, чем в самый праздник. На Успение, в том же сербском монастыре «Студениза», пережито мною было следующее.

Беспокоили грехи, хотя бы и тонкие: в пожеланиях, в помыслах, в искушениях и тому подобном.

Враг – это давным-давно подмечено многими – в большие праздники искушает нас сильнее. Но и Господь дает большую благодать. А Пресвятая Богородица имеет особую силу против бесов. И на этот раз враг не смог добиться своей цели. С помощью Владычицы враг был обессилен.

Однако я глубже узрел свои недостатки. И на другой день отдания я исповедовался… Теплые слезы сокрушения омыли душу… Сила возвратилась. Мир, как всегда, водворился в ней.

Так Таинством покаяния закончилось попразднство Успения: а это и есть путь спасения! Борьба неизбежна: «борьба за благодать!»

Успение Божией Матери является завершением всего круга праздников, – всего дела Христова.

Спаситель пришел спасти человека – и душою, и телом, всецело спасти. Это Он показал многим самим делом в Себе Самом на Вознесение; а прежде того, еще на Преображение, показал лучшим трем апостолам, что ждет человека, каким он может и должен быть.

И вот первою достигла этой славы Царства Пречистая Богоматерь! А Она вся – от нашего естества. Следовательно, и всякий иной может уподобиться Ей и Вознесшемуся Христу. Остается лишь трудиться над этим. Для этого и начинается дальше обычный ТРУДНИЧЕСКИЙ год с 1 сентября, то есть «новый год» по церковному счислению.

И весьма примечательно это совпадение Успения Богоматери и конца года: завершение дела Христова совпало с завершением времени… А с 1 сентября опять начинается новый круг жизни…

Также весьма замечательно, что Успение празднуется после Преображения и в близком расстоянии от него: и там, и здесь – прославление; и там, и здесь – Царство Божие, или Небесное; и там, и здесь – преображение, изменение не только в духе и душе, но и в теле, и даже в одеждах. Там они просветились белее снега; здесь гроб Пречистой окажется на третий день пустым, не останется и одежд Ее. Значит, и с ними случилось что-то сверхъестественное, подобно тому, как Господь со временем претворит огнем этот мир в лучший, иной, «духовный», где не будет ни солнца, ни луны, ни времени, ни пищи. Это претворение во Христе началось уже с Преображения, а теперь продолжается вознесением Богоматери, – то есть и Ее преображением. Значит, Царство Божие открылось для Нее уже в полноте.

Поэтому с этого именно момента наиболее приличествует чтить и именовать Ее как «Царицу»… И в песнопениях мы уже видели это не раз. Она уже «сцарствует» – со Христом.

А к сему призваны и все верующие. Посему-то промыслительно Преображение совершилось близко к Успению: два явления одного порядка.

Поэтому-то и мы, когда услышим о смерти кого-либо, сразу отвечаем: «Царство ему Небесное!», то есть желаем для него Царства Божия. Но с Божиею Матерью это уже совершилось. Она уже вошла в Царство Божие!

Об этом думается так.

В Успении, как в ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ событии Домостроительства, собрано ВСЕ, вся вера наша. Это сокращенный Символ веры, от рождения Ее Самой до мысли о всеобщем воскресении, от Творца мира до восстановления всей твари.

И вообще Русь почитала, СЛАВИЛА БОГОРОДИЦУ. Успение же – самый главный праздник Ее, слава Ее.

Праздник Успения нас поставляет под покров и предстательство Богоматери, сверх единаго ходатая Бога и человеков Иисуса Христа (1 Тим. 2, 5). Это очень отрадно!

Но в то же время мысль О СМЕРТИ Ее заставляет и нас думать о своей смерти и усиленнее спасаться; тем более что мы – грешны, а православное мировоззрение всегда покаянное.

Текст печатается по книге:
Митрополит Вениамин (Федченков).
Размышления о двунадесятых
праздниках. М., 2008