|
Мода на скульптурные композиции дошла и до северного Белоярского. На площади северного города лишь несколько лет назад появилась первая бронзовая танцующая пара, символизирующая увлечение горожан бальными танцами, и вот недавно состоялось открытие уже четвертой
скульптурной композиции «Семья». В списке городских достопримечательностей также «Хоккеисты» у нового дворца спорта
и скульптура преподобного Серафима Саровского – духовного покровителя Белоярского,
поклониться которому приходят теперь православные горожане.
Все эти работы рук одного мастера – скульптора из белорусского города Витебска Ивана Владимировича Козака. Скульптурные
композиции мастера не претендуют на монументальность. К ним неоднозначное отношение у горожан, которые любят подшучивать
над металлическими изваяниями, присваивая им собственные названия. Но как бы то ни было, эти скульптурные композиции
придают городу свои отличительные черты.
По канонам иконописи
В каждый свой приезд в Белоярский Иван Козак приходит поклониться бронзовому
лику святого Серафима Саровского, которого когда-то изваял своими руками. Как оказалось, образ святого мастер считает
одной из лучших своих работ. Она была задумана еще тогда, когда в городе была построена первая деревянная Православная церковь. Рядом с ней планировалось создать своеобразную архитектурную композицию, в центре которой у водоисточника и должен
был стоять святой старец. Но церковь сгорела. На ее месте был построен новый белокаменный храм, и отлитый из бронзы Серафим Саровский был установлен в нишу одной из его стен. На работу мастер получил благословение сразу от двух архиепископов: Димитрия из Витебской и Димитрия из нашей Тобольско-Тюменской епархии.
Настоятель храма преподобного Серафима
Саровского в Белоярском отец Георгий поясняет особенности данной скульптуры: «У иконописцев существует строгий канон в изображении ликов святых.
Православные должны воспринимать их не образом нашим человеческим, а образом духовным. Иконописец должен образ
создать таким, чтобы сквозь внешние признаки плоти проглядывалась душа. Не случайно икону называют окном в иной мир, в мир наш вечный, Царствие Небесное.
Православные знают, что святые своей вечной душой предстают у престола Божия. Поэтому когда мы взираем на святой образ,
мы обращаемся к настоящему и сопереживаем
со святым угодником. Просим его молитвенно представить нас у Бога. Поэтому и законы иконографии таковы, что иконы расположены в обратной проекции, и не человек смотрит на икону, а икона смотрит на него.
По канонам иконописи создаются и скульптуры святых. Пример тому – фигуры святых равноапостольных Кирилла и Мефодия,
просветителей славянских народов в Ханты-Мансийске. Но здесь нужно видеть свой Рубикон: есть икона православная, есть скульптура святого. Это разные вещи. К иконе мы подходим не с праздным интересом
– поразглядывать и увидеть какие-то художественные изыски. Там не может быть настроения автора. Это изображение святого – его бессмертной души. Мы приходим
к иконе, но идем-то к святому. А вот в скульптуре, действительно, можно увидеть авторский почерк. И это большая разница, которую нужно знать и уметь видеть».
Прототипа у образа святого старца нет. Скульптор создавал его, ориентируясь на его иконный образ, хотя и придал силуэту Серафима Саровского современные черты. Иван Владимирович поведал мне, что когда-то, еще до получения этого заказа, он увидел странный сон, в котором явился к нему, грешному, святой. Лик святого был размыт, не разглядеть. Но он, перекрестив, благословлял
мастера. Скульптор долго оставался под впечатлением этого видения, а через несколько месяцев получил заказ. Потому и ваял святого с особым чувством и настроением,
старался придать ему земной образ. Потому и обращается к нему с молитвой в каждый свой приезд.
Сейчас у скульптора есть задумка создать
еще один образ батюшки Серафима – согбенного, с тростью, в последние годы земной жизни, таким, каким изображен он на одной из икон. В Белоруссии уже есть его скульптуры св. Иоанна Крестителя и прп. Сергия Радонежского. Сейчас в своей мастерской он работает над образом Николая
Чудотворца. Образ этого святого особо почитаем в семье Козака.
Семейные реликвии
Семья мастера до войны жила под Ленинградом, в Гатчине. В войну здешний православный храм был разрушен фашистами.
Икону Николая Чудотворца у его развалин случайно нашла бабушка Ивана, тогда еще девчонка. Подправила отбитый уголок и уже никогда с этой иконой не расставалась. С ней выжила в фашистском концлагере, на каторжных работах в Германии.
Освобождали советских женщин американцы.
Уговаривали их выходить замуж и уезжать в США, пугали расправой НКВД на Родине. Но бабушка вернулась на Родину и этим спасла от голодной смерти своих близких. Привезенные из Германии вещи меняла на хлеб, тем и выжили в страшный послевоенный голод.
Другая семейная реликвия Козака досталась
ему от дедушки. Дедушка родом из Санкт-Петербурга. Когда был маленьким, его однажды отец привел на прием к святому
праведному Иоанну Кронштадтскому. Конечно, много тогда было сказано отцу, но мальчик запомнил его слова, обращенные и к нему. Праведник предсказал, что ожидает его в будущем. В том числе и то, что в 43-ем году его поведут на расстрел, но он останется жив. Конечно же, мальчик не принял
эти слова всерьез. А там грянула и эра воинствующего атеизма. Но когда в сорок третьем в оккупации он оказался в толпе под дулами фашистских автоматов, юноша вспомнил эти слова Иоанна Кронштадтского. И когда чудом остался жив, нашел где-то небольшую
фотографию праведника, увеличил ее, поставил в рамку, и этот образ сопровождал
его уже всю жизнь. За религиозные убеждения и бабушка, и дедушка Козака неоднократно подвергались преследованию, но служили Церкви Православной до конца своих дней.
Так что в семье Козака к православным святым всегда было особое, трепетное отношение.
Татьяна Царева, г. Белоярский
|
