№10 2018 г.         

Христос и таинства

Покаяние и отпущение грехов

Это Таинство часто называют исповедью, но исповедь – всего лишь откровенный рассказ о своих грехах. Мы можем рассказать о них случайному попутчику в поезде, психологу или другу. Апостол Иаков даже призывает нас к этому: Признавайтесь друг другу в прегрешениях ваших, чтобы исцелиться (Иак. 5, 16). В этом еще нет Таинства, а есть лишь открытие болезней и язв своей души. Таинство же с нашей стороны состоит в покаянии, а со стороны Христа – в отпущении грехов. Христос, дунув, сказал им: Примите Духа Святого. Кому простите грехи, – тому простятся, на ком оставите, – на том останутся (Ин. 20, 22).

Эти слова относятся к пасхальному дню, ко дню Воскресения, когда Христос явился Своим ученикам и дал им Духа Святого. Но далеко не всегда мы осознаем, что исповедуемся именно Христу, полагая, что исповедуемся батюшке. У батюшки свои проблемы – сохранить тайну исповеди, наставить, научить бороться с грехом. А где Христос? Здесь даже внешняя сторона Таинства очень поучительна. Священник стоит в стороне, кающийся же обращен лицом к Кресту и Евангелию, то есть пребывает перед Христом. Иерей говорит: «Се, чадо, Христос невидимо стоит, принимая исповедание твое <…> а я только свидетель есть». Когда исповедовал святой Иоанн Кронштадтский, верующие порой видели Христа.

Очень редко приходится выслушивать исповедь, за которой человек кается именно перед Господом. В этом случае даже возникает какое?то необычное ощущение, словно тебя «отодвинули» в сторону, и ты чувствуешь себя действительно только свидетелем. Тебя поставили на законное место. Ты сказал, что всего лишь свидетель? Вот и оставайся им. Кающийся общается с Христом. Он Ему исповедует свои грехи, чтобы от Него получить прощение. Дело священника – помочь, потому что иногда душа не может сама раскрыться, не может покаяться. Иногда люди откровенно говорят: «Батюшка, я не знаю, в чем каяться?» «Как каяться?» «В первый раз пришел…»

Апостол Павел говорит: Ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова (2 Ко. 2, 10). В Таинстве Покаяния, в Таинстве Исповеди Христос слышит наше исповедание, приемлет наше покаяние и отпускает нам наши грехи. Таинство Евхаристии, или Таинство Причастия О нем много говорится в Евангелии от Иоанна:

Отцы ваши ели хлеб в пустыне и умерли. Я – Хлеб Истинный, который сходит с небес (Ин. 6, 49). Хлеб же, который Я дам, есть Плоть моя (Ин. 6, 51). Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие (Ин. 6, 55). Ядущий Мою Плоть, и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6, 54). Порой Причастие рассматривается людьми как некая магическая «таблетка». Если человек заболел, ему советуют: «Надо причаститься!» И больной причащается во здравие тела, вот только ко Христу это не имеет никакого отношения. В Причастии, как ни в каком другом Таинстве, присутствует Сам Христос. Как? Вот это действительно тайна! Тем не менее человек об этом размышляет, и размышляет много.

Неоднократно люди начинали сомневаться в том, что принимают действительно Тело и Кровь Христовы. Сомнения подобного рода свойственны, прежде всего, протестантам. Лютер говорил, что «в Дарах», «через Дары», «с Дарами» даются Тело и Кровь Христовы, что уже ослабляет, хотя еще не вполне упраздняет слова Господни. А вот уже Цвингли, с которым дискутировал Лютер, полагал, что хлеб есть образ, или символ, или знак Тела Христова, а вино есть образ Крови Христовой. На этом настаивают многие протестантские течения. Символ фактически упраздняет присутствие в Таинстве Евхаристии Самого Живого Христа. О Христе при этом надо только думать, вспоминать о Нем. Церковь никогда не принимала это учение.

В «Житиях святых» описывается немало случаев, когда тот или иной монах?подвижник начинал сомневаться в реальном присутствии Христа. И тогда, по молитве братии, этот монах, подходя к чаше, видел реальные Тело и Кровь Христовы. В «Служебнике» написано, что, если во время служения литургии Святые Дары принимают вид Плоти и Крови, то молитвы надо повторять до тех пор, пока Они не примут вид хлеба и вина. Такие случаи бывали и в наше время. Происходило ли это из?за болезненного воображения священника или реально, судить трудно, но такого происходить не должно.

Другой протестантский учитель, Иоганн Кальвин, говорил, что в Причастии человек верой принимает Христа. Если нет веры, значит, человек ест хлеб и пьет вино, но отнюдь не причащается. Это учение Православная Церковь тоже никогда не принимала, исповедуя, что в Причастии реально и действительно присутствует Христос, вне зависимости от того, с верою или без веры причащается человек. От веры зависит другое – причащаешься ли ты во спасение или в суд и осуждение.

Святые отцы позволяли себе размышлять, каким образом хлеб и вино становятся Телом и Кровью. В «Догматическом богословии» митрополита Макария присутствует термин – «пресуществление». Это значит, что хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Христовы, а от изначальных продуктов остаются только вид, вкус, цвет и запах. Такое учение в XVIII-XIX веках вошло в большинство православных пособий. Впрочем, в XX столетии некоторые богословы подвергли его критике. Другое объяснение предлагает святой Ириней Лионский. Как во Христе человеческая природа соединена с природой Божественной, так и в Святых Дарах есть хлеб, и есть Тело, есть вино, и есть Кровь. Святой Ириней пишет об этом так: «Земной хлеб, через призывание на него Бога, уже не есть обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из земного и небесного…»

Рассуждать о том, каким образом хлеб становится Телом Христовым, – занятие опасное. Это неподвластно человеческому разумению и логическому анализу. Для нас непреложной истиной остается одно – таинственным, ни человекам, ни ангелам непостижимым образом сей хлеб есть истинное Тело Христа, и сие вино есть Его истинная Кровь. Это – суть, сердцевина нашей веры. Лютер говорил, что в Дарах присутствует Христос, а мы говорим, что это и есть Сам Христос. Когда Христос говорил: Будете есть Плоть Мою, и пить Кровь Мою…, многие сомневались: Какие странные слова! Кто может это слушать? (Ин. 6, 60). И Многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним (Ин. 6, 66).

То есть этого они вместить не могли. Священник Менно Симонс, стоя с чашей и произнося слова: «Сие есть Тело Мое, и Сия есть Кровь Моя…», усомнился: «Как этот хлеб и это вино может быть Телом и Кровью Спасителя?» Со временем червь сомнения все больше точил его, и через десять лет он порвал с Церковью, став основателем одного из протестантских движений. Как Земля вращается вокруг своей оси, так и Таинство Евхаристии – самая суть христианской веры. Здесь проверяется, остаемся ли мы с Господом или отходим от Него.

(Продолжение следует)
Протоиерей Геннадий Фаст. Из книги
«Кто же сей? Книга об Иисусе Христе»